Кратко о главном: «Это была моя работа - кричать о жертвах!»
Дата:
Ивана Мастилович Яснич, журналистка ежедневной сербской газеты "Blic", первой сообщила о сексуальных домогательствах, с которыми столкнулась Мария Лукич со стороны ее работодателя, бывшего мэра сербского города Брус, Милутина Желичич-Ютка. Она также рассказала сенсационную историю, в которой актриса Милена Радулович и другие обвиняли в изнасиловании и сексуальных домогательствах своего педагога по актерскому мастерству Мирослава Алексича. Эти истории заставили многих женщин в Сербии и на Балканах сделать аналогичные признания, запустив региональное движение #MeToo. Мастилович Яснич рассказала Структуре «ООН-женщины» о том, какое влияние имели ее репортажи и это движение на отношение общественности к сексуальным домогательствам. Она работала со Структурой «ООН-женщины» в Сербии, проведя серию тренингов для журналистов по этическому освещению насилия в отношении женщин и убийств женщин в рамках проекта «Повышение безопасности женщин в Сербии», финансируемого посольством Норвегии в Белграде.
Изменилось ли отношение общественности к сексуальным домогательствам после случаев, положивших начало движению #MeToo на Балканах?
Благодаря делам «Ютка» и «Алексич» всплыли и другие истории, которые побудили других женщин выступить и громко заявить: «Меня изнасиловали!» или «Надо мной надругались!». Их смелость вызвала тектонические изменения в обществе. Мария и Милена были первыми, и в этом их значение и историческая роль. Возможно, ситуация не сильно изменилась, но она меняется, и этот процесс невозможно остановить. Все те, кто обнародовал свои имена и фамилии, но также и те, кто дал мне свои признания анонимно, являются героинями, благодаря которым появляется более благоприятная среда для всех девушек. И, кроме того, они также дали понять каждому преступнику, что женщины больше не будут молчать!
Каковы были самые большие проблемы в освещении этих тем, и как вы их преодолели?
В деле «Ютка» самой большой проблемой стала защита пострадавших, живущих в небольших общинах, близко к преступнику. Эти женщины месяцами подвергались ужасным угрозам, давлению и оскорблениям. Я знала, что не могу бросить писать, потому что это было бы адом для женщин, которые сообщили о нем. В таком случае историю бы замяли, а судебный процесс затянулся бы до тех пор, пока не истечет срок давности. Это была моя работа - кричать о жертвах! И я кричала, пока Ютка не получил свой тюремный срок. В случае с молодыми актрисами моей самой большой проблемой было поговорить с ними, не причинив им еще большего вреда. Я очень старалась не причинить им вреда, и, думаю, мне это удалось.
Когда мы говорим о сексуальных домогательствах и убийстве женщин, почему при этом часто используется такой нарратив, что пострадавшая оказывается виновной?
Мы живем в консервативном обществе, и это особенно заметно в менее развитых регионах. [Мы слышим:] «Женщины - проститутки; они сами провоцируют и одеваются неподобающе...». Однако, работая над этими двумя историями, я заметила изменения, которые меня приятно удивили. Я разговаривала с отцами, которые были на стороне своих дочерей, с мужьями, которые поддержали своих жен, когда те решили публично рассказать о жестоком обращении с ними, и с братьями, которые не подвергали сомнению слова своих сестер! Пострадавшая не должна привлекаться к ответственности! Девочка, которая безоговорочно доверяла учителю, с которым она выросла, не может быть признана виновной, когда тот же самый учитель насилует ее. Нет никакого оправдания, никакого аргумента, который мог бы смягчить это ужасное преступление!
Какую ответственность несут средства массовой информации за изменение этого нарратива?
Роль средств массовой информации очень важна! Важно не переступать черту в репортажах, чтобы не подвергать еще большей опасности частную жизнь пострадавших. Но не менее важно писать и сообщать, чтобы информировать общественность. Не нужно предоставлять пространство для выступления посторонним людям и тем, кто не знаком с этой темой. Но самое главное - поддержать пострадавших.
Ютка отбыл свой трехмесячный тюремный срок, в то время как дело Алексича все еще находится в судебном процессе. На вас подали в суд оба. Как вы справляетесь с этими последствиями?
Мне больно проходить через судебные заседания. С другой стороны, мне это легко, потому что "Blic" - крупное средство массовой информации, и оно поддерживает меня на 100 процентов. Моя работа - просто писать, исследовать, придерживаться фактов. Однако представьте, каково это для коллег, которые работают в небольших местных СМИ, у которых нет этой финансовой стабильности? Вот почему необходимо что-то изменить, чтобы защитить всех журналистов, которые профессионально выполняют свою работу.